Загоревшиеся в глазах у юноши алчные огоньки выдали его желание завладеть волшебным копьем.

Пренебрежительным тоном, в котором не осталось и тени почтения к страннику, юноша сказал:

– Мой отец купит у тебя копье, и ты получишь за него все,чтопожелаешь.Еслижетывоспротивишьсяэтому,токопьеотберутутебясилой.

Улыбнувшись, странник ответил:

– Не я владелец копья, а оно – мой властелин. Его нельзя никупить,ниукрасть,ниотобратьсилой.Кнемутолькоможнопойтивуслужениеинаучитьсяисполнятьегоприхоти.

– Так вот почему у этого копья такой невзрачный вид, – воскликнул юноша.—Волшебнаясиланехочетпривлекатьксебевниманиенепосвященных.Научижеменяоказыватьемупочестиивыполнятьегоприказания.

– Если желаешь научиться служить ему и пользоваться его покровительством, – ответил странник,—придетсятебесначалазаплатитьзаместочиновникаприкопье,обучениеисодержаниезагодвперед,азатемотправитьсявпутешествиексвятымгорамвследзакопьем,иботудаонокакразинаправляется.

К вечеру того же дня все было улажено, и странник с юношей икопьемдвинулисьвпуть...

Шли дни, менялись времена года, и юноша из своевольного, изнеженного и капризного подросткапревратилсявмогучеговоина.

Однажды, когда спутники взошли на высокий перевал, странник бросил копье в глубокое ущельеиструдомудержалюношу,которыйчутьнепрыгнулзанимвниз.

– Ты постиг высокое мастерство, но не познал корней жизни, – обратился мудрыйстранникксвоемумолодомудругу.—Ниоднавещьнасветенестоиттого,чтобырисковатьиз-занеежизнью.Чтожекасаетсяволшебнойсилыкопья,то,покатыучилсяуправлятьим,предугадываяегожелания,онавсяперешлавтебя.

После этих слов на юношу снизошло прозрение.

– О Великий, – обратился он к мудрецу, – возьми меня в ученикииназначьплатузаобучение.

– За истинное знание не берут мзды, ибо ты и так отдаешь емужизнь,—сказалстранник.

– Почему же ты тогда при нашей встрече потребовал плату? – спросил юноша.

– Люди не ценят того, что им достается даром, и мерой всех достоинствсделализолото.Ноистинныеценностивсегдастобойивокругтебя.Этотысам,воздух,которымтыдышишь,земля,накоторойтыстоишь,пища,чтоутоляеттвойголод,вода,утоляющаятвоюжажду,иодежда,чтосогреваеттебя.Никакиедругиебогатствасниминесравнятся.

Однако ты никогда не пошел бы со мной в день нашей встречи, еслибыярассказалтебеобэтом.Людимирабольшевсегоценятвласть,итытожебылтаким.Нояувиделвтебежаждуистиныисталучитьтебялюбитьжизнь.Вденьнашейвстречиявзялтебявученики,нотыузналобэтомтолькосейчас.

Странник улыбнулся, взглянув на ученика, и пошел своей дорогой...

В этой притче странник разглядел в юноше жажду истины, которую тот не осознавал, влекомый более сильными жаждами – жаждой обладания, жаждой могущества и жаждой самолюбования.

Играя на этих жаждах, странник заставил юношу последовать за ним, и жажда обладания волшебным копьем помогла капризному подростку преодолеть все тяготы скитаний и обучения и превратиться в опытного воина.

Тогда странник выбросил копье и дал юноше новое объяснение своих действий. Это помогло ученику осознать свою жажду обладания, и эта жажда, выполнив свое предназначение, изжила сама себя и исчезла, расчистив место иной жажде, уже более мягко выраженной, – жажде следования за Учителем.

Со временем и эта жажда выгорит и исчезнет, на смену ей у юноши возникнет новая жажда, уже почти превратившаяся в нормальную потребность, и юноша перейдет на новый виток пути, расширяющий его модель мира.

Когда человеком владеет одна или несколько жажд, эти жажды заглушают естественное проявление потребностей человека. Более того, человек часто даже не подозревает о том, что у него есть какие-то неудовлетворенные потребности, но общая неудовлетворенность постепенно накапливается, даже в том случае, если основные жажды удовлетворяются, и это нарушает гармонию его существования.

Так, человек, обуреваемый жаждой власти и добившийся богатства и высокого общественного положения, редко бывает счастлив в личной жизни, поскольку естественная потребность в любви и человеческой близости не выходит у него на сознательный уровень, он не уделяет должного внимания удовлетворению этой потребности и в связи с этим не может чувствовать себя полностью счастливым.

В пылу борьбы за власть он не замечает своей внутренней неудовлетворенности, но как только борьба заканчивается и он выходит на вершину успеха, происходит ужасная вещь. Его жажда полностью удовлетворена. Она перестает быть основной ведущей силой его действий. На поверхность выходит годами накапливавшаяся неудовлетворенность остальных потребностей, и наступает душевный кризис. Ему повезет, если он сможет пробудить в себе иную жажду и заняться процессом ее удовлетворения, в противном случае его ждут эмоциональный хаос и потеря смысла жизни.

По той же самой причине любовь, которая казалась безмерной, страстной и вечной, обращается в отчуждение или даже отвращение после медового месяца. Человек, готовый идти на любые крайности ради удовлетворения своей жажды любви и сексуальной близости и всеми путями добивавшийся взаимности, после получения вожделенной награды – предмета своего обожания – удовлетворяет наконец свою жажду, и тут на поверхность выходят иные неудовлетворенные потребности, такие, как потребность в разнообразии, потребность в одиночестве, потребность в понимании и сочувствии, потребность в надежности и безопасности и т.д.

Если же, как обычно бывает, партнеры, удовлетворив свою жажду сексуальной близости, выясняют, что они не способны удовлетворить остальные жажды и потребности друг друга, любовь исчезает, и на ее месте возникает сложный букет из разочарований, негативных чувств и горьких воспоминаний о былой страсти.

Подобную ситуацию Лермонтов великолепно описал в знакомом нам со школы рассказе «Бэла». Там Печорин со всем пылом страсти добивается любви похищенной для него девушки и, в конце концов влюбив ее в себя, начинает испытывать нестерпимую скуку.

Вообще Печорин может служить ярким примером неприятных последствий, к которым приводит отсутствие удовлетворения естественных человеческих потребностей. В его случае первое, что бросается в глаза, – это неспособность Печорина к установлению эмоциональных контактов с другими людьми. В его жизни нет места глубокой дружеской привязанности или любви. Мы не знаем, каким образом в его модели мира возник подобный запрет на любовь и привязанность – возможно, в этом была виновата холодность его матери или разочарование в первой любви. Часто в основе подобного внутреннего отрицания любви и привязанности лежит глубинный страх испытать боль, если человек, которого ты любишь, отвергнет тебя, бросит или предаст.